П.
ЧЕТЫРЕХЛИСТНИК
Он вышел в море куда раньше, чем остальные рыбаки. Пока они мирно спали в своих жестких постелях, Лист уже тихонько крался мимо лодочных бортов. Пока они храпели так, что их жены зло утыкались в подушки, Лист пытался в темноте разглядеть лодку своего деда. Он даже не столько вглядывался, сколько, словно слепой, проводил рукой по выглаженной водой древесине, пытаясь найти вырезанный трилистник. Из-за этого изображения над дедом часто насмехались в деревне. Кто-то шутил, что старик совсем память растерял, раз выбрал три листка вместо счастливых четырех. Кто-то едко замечал, что у того не хватило денег на еще один листок. И только несколько людей понимали значение этого символа и какой удачей он наделял старого рыбака. Но, как обычно это и бывает, такие люди предпочитают использовать как можно меньше слов.
Итак, пока рыбаки набирались сил перед новым изматывающим днем, Лист развязывал канатный узел, удерживающий лодку у пристани.
В их деревне вряд ли найдется хоть один человек, который не умеет управлять лодкой, а уж того, кто боится воды, просто не может быть. И Лист тоже не боялся воды, скорее, он ей не доверял. В их краю море было таким темным, что казалось, будто у него нет дна. Оно простиралось настолько далеко, что существование другого берега представлялось чем-то просто невозможным. И поэтому Лист весьма недружелюбно относился к купеческим кораблям, которые всегда неожиданно появлялись на горизонте, будто выплывшие из самой морской бездны. Но, как было сказано раньше, в их деревне не было людей, которые не умеют управлять лодкой или боятся воды, поэтому Лист каждое утро просыпался раньше всех рыбаков и направлялся в открытое море.
Ловил он на удочку, которую ему подарил дед на его девятое лето. Тогда она была белой, с тоненькими чуть коричневатыми прожилками. Она легко выскальзывала из рук, да и, вообще, была весьма своенравной. Дед говорил, что нет для рыбака лучшей удочки, чем та, которая сама знает куда идти. И она знала. Очень хорошо знала. Правда, иногда её знания и желания Листа были прямо противоположны друг другу, поэтому периодически то она, то Лист оказывались за бортом. Но шло время, удочка перестала быть ровной, подстроилась под руку Листа, древко потемнело, коричневые прожилки превратились в черные вены, которые плавно перетекали и сливались с венами на руке мальчика. Теперь, если Листу и приходилось падать в воду, то только вместе со своей верной подругой.
Вот и это утро они начали с того, что свалились за борт. Это превращалось уже в своего рода ритуал, потому что до тех пор, пока не начнет светать, Лист практически не мог различить, где заканчивается море, а где начинается ночное небо. Из-за этого он то спотыкался о свой рюкзак с едой, то слишком близко подходил к носу лодки и терял равновесие. Но все равно каждое утро он упрямо начинал рыбачить еще до того, как взойдет солнце. Ему казалось, что если он научится рыбачить в темноте, то победит коварное море. Его удочка думала, что он просто глупый мальчишка, но все равно падала вслед за ним.
– Черт! – Лист досадливо шлепнул рукой по водной глади. Волна ударилась о борт, и вместе с ней вдруг раздался короткий звон. Мальчик закинул удочку в лодку, а сам медленно двинулся вдоль днища, одной рукой держась за край, а другой шаря по воде, пытаясь найти источник звона. Пока он плыл, еще несколько раз раздавался этот звук. Наконец он наткнулся на гладкий предмет, который покачивался на волнах и иногда соприкасался с лодкой, из-за чего звенел. Даже в темноте Лист сразу понял, что это бутылка. Внутри него все затрепетало. Бутылка в море! Это, несомненно, было послание! Какой-то бедняга оказался один-одинешенек на каком-нибудь необитаемом острове и теперь просит о помощи!
Ха! И еще раз ха! Листа не проведешь! Он прекрасно знает, что нету никаких островов. И вообще, кроме этого бесконечного дьявольского моря ничего нет. Это послание не просьба о спасении, это очередная насмешка моря. Такая же злая, как и в тех случаях, когда во время отлива вода уходит и дает детям и женщинам собрать с берега мидии, а потом приливом затапливает половину урожая и пробирается в теплые дома, наполняя их сыростью и плесенью. Это такая же насмешка, как и то, что море дарует рыбакам вкусную рыбу, но иногда тайком подкладывает в сети ядовитую, неотличимую от обычной. Поэтому Лист затрепетал вовсе не от восторга, а от злости, что море вновь пытается его обмануть. Он хотел уже закинуть бутылку подальше, взобраться в лодку и продолжить рыбалку, но детское любопытство, которое так свойственно его юному возрасту, заставило его забрать бутылку с собой. В итоге, решил он, ничего плохого простая стекляшка ему не сделает.
Подтянувшись на руках, Лист привычным движением перекинул ногу через борт, и вот он уже снова крепко стоит на ногах в самом центре лодки. Не глядя, он закинул бутылку в своей рюкзак, решив повнимательнее осмотреть её содержимое, когда вернется домой. А сейчас пора начать наконец рыбалку – солнце уже просыпалось, и вслед за ним проснутся рыбаки, которые точно отправят Листа обратно к деду, чтобы он им не мешался.
(продолжение в комментариях)
-
-
02.12.2014 в 00:57Лист легко спрыгнул с носа лодки на пристань. Повсюду ходили мужчины, за которыми тенью шел запах рыбы с терпким привкусом табака. Пройдет еще немного лет, и мальчик тоже сольется с этим запахом. Его дед говорил, что это запах настоящего мужчины, добытчика и кормильца. Что его надо с гордостью носить, а не морщить нос, но для Листа это был просто запах рыбы и табака, ничего великого и достойного.
– Эй, парень, как улов? Сколько водорослей не смогло укрыться от твоего разящего крючка?
Патрик.
Лист его ненавидел. По чести сказать, его добрая половина деревни ненавидела.
Патрик с отцом спустились в деревню с гор. У их народа был другой язык, другие дома и другие боги. Они были чужаками для людей, но любимыми детьми моря. Никому не удавалось выловить столько рыбы, сколько отцу Патрика, а потом уже и его сыну. Никого море не одаривало попутным ветром и надежным укрытием во время шторма, который и штормом сложно было назвать – их лодку не шатало из стороны в сторону, не накрывало волной, нет, вода будто игралась со своим любимым ребенком, укачивала его на волнах, подбрасывала вверх и непременно ловила в свои бережные объятия. Из-за такого покровительства моря, в деревне быстро поползли слухи о том, что Патрик и его отец не люди - демоны, заключившие сделку с самим морским дьяволом. Даже самые благоразумные и мудрые люди, которые понимали, что это нелепые выдумки, все равно сторонились их. Хоть не сыпали им в спину проклятьями, как большинство в деревне, и на том спасибо.
Лист же испытывал к Патрику другую ненависть, более глубокую. Он ненавидел его настолько сильно, насколько маленький мальчик может ненавидеть своего друга детства, который в какой-то момент стал мужчиной и забыл о том, как они вместе дурачились, делили общие тайны и закапывали клад. Патрик был старше его на три года. И если разница между восьмилетним и одиннадцатилетним мальчиком практически не ощутима, то между одиннадцати- и четырнадцатилетним – сравнима с пропастью.
– Эй! Мелкий!? Куда ты идешь! Неужели боги моря сегодня прогневаны? – Патрик возбуждено крутил головой, чтобы посмотреть, как отреагируют на его представление другие рыбаки. Он всеми силами пытался влиться в братство рыбаков, и для этого делал все, чтобы казаться еще взрослее. К сожалению, единственным возможным способом для себя он выбрал подшучивания над младшими. А из младших был только Лист, который упрямо шел вперед, сжимая руки на лямках рюкзака до побелевших костяшек.
-
-
02.12.2014 в 00:58Лист хотел быстрее разобраться с бутылкой и посланием, которое она в себе хранит. Поэтому сразу же направился к дому почтмейстера. Сам Лист читать не умел, но его подруга Фели хоть и с трудом, но могла. Она мечтала стать поваром, поэтому помогала на кухне жене почтмейстера, которая и учила её читать по различным поваренным книгам или по своим рукописным рецептам. И каждый раз после своей утренней рыбалки Лист направлялся в сторону маленького серенького дома с темно-синей крышей и высокой трубой, из которой постоянно шел дым, потому что нельзя было и представить себе, что в доме почтмейстера не будет свежих булочек, пирожков или рогаликов. В обычные дни он шел туда как раз за этими самыми вкусностями, но сегодня ему нужно было утолить совсем другой голод. Голод мальчишки, который нашел интересную загадку и стремится быстрее её разгадать.
Но и от пирожков он бы не отказался.
«Хоть бы они были с яблоками!» – подумал Лист перед тем, как перепрыгнуть низкий забор перед домом почтмейстера. Не то чтобы ему нельзя было туда. Нет. Он спокойно мог зайти через главный вход, поиграть немного с ласковым котенком, который сторожил дверь, и только потом прийти на кухню, где жена почтмейстера сама бы наложила ему полную тарелку воздушных плюшек. Но сегодня был не обычный день. Сегодня у них с Фели появится общая тайна, поэтому все вокруг тоже должно стать более таинственным.
Именно поэтому Лист пригнувшись прокрался вдоль стены дома, оцарапал правую щеку в розовых кустах, а несколько колючек чертополоха запутались в его и без того взъерошенных волосах. Наконец достигнув кухонного окна, Лист радостно распрямился в полный рост и тут же получил в лицо горсть муки, которую Фели только что достала из банки. Она собиралась добавить её в тесто, но взявшийся откуда ни возьмись Лист напугал девочку. И она, не раздумывая ни секунды, кинула в него мукой. Стоит отдать ей должное, она не издала ни малейшего вскрика. Её действия хоть были и инстинктивными, но четкими и незамедлительными. Стоило только порадоваться, что в этот момент она месила тесто, а не разделывала мясо.
Абсолютно белый, с оцарапанными щеками и чертополохом в волосах, Лист пришел к весьма неутешительным выводам – их маленькое приключение будет не настолько таинственным, как он надеялся.
– Ой! Лист! Ты чего это удумал? У меня чуть сердце от страха не остановилось! – Фели достала из своего фартука полотенце и начала вытирать испачканное в муке лицо Листа.
Для десятилетней девочки у Фели был достаточно низкий голос, которого она по непонятной причине страшно стеснялась. Но Лист любил слушать, как звуки слетали с её губ и никогда не уходили ввысь, как голоса остальных девочек. Её голос всегда оставался около земли, низкий и глубокий, он был похож на тихое шуршание листьев и хруст снега. Лист доверял каждому её слову, как был уверен в том, что крепко стоит на ногах на твердой земле.
– Сегодня утром я нашел бутылку с посланием. Сможешь её прочитать? – Лист уже нормально зашел на кухню и вытряхнул все из своего рюкзака на стол. Фели недовольно на него посмотрела, но сама уже была захвачена исследовательским азартом, поэтому ничего ему не сказала на этот счет, а только быстро собрала тряпкой все хлебные крошки, оставшиеся от бутербродов, которые Лист брал с собой на рыбалку.
Бутылка гордо лежала посреди стола и была…абсолютно обычной бутылкой. Фели ждала, что хоть одна водоросль обовьется вокруг горлышка ну или, на худой конец, что отсыревшая в воде пробка покроется плесенью, но нет, это была просто бутылка. Зато её содержимое заставляло сердце трепетать.
Фели и Лист переглянулись. У обоих в глазах горели искорки, а мальчик вообще нетерпеливо топтался на месте, что впоследствии он будет отрицать, потому что «настоящие мужчины не притоптывают, Фели», но именно это он и делал.
Бутылка была крепко запечатана, поэтому дети никак не могли вынуть пробку. Фели пришлось сбегать и принести штопор, которым она не очень хорошо умела пользоваться, потому что только училась мариновать мясо в вине, но она много раз видела, как это делала жена почтмейстера. Немного повозившись, она все-таки открыла бутылку, и протянула её горлышком к Листу.
– Доставай.
Когда приключение подходит к кульминации, то сердце всегда замирает и хочется оттянуть близящейся финал. Лист медленно достал белый сверток, подержал его в руке несколько секунд и только потом развернул его перед Фели. Он держал его на вытянутых руках и даже почему-то зажмурил глаза, хотя все равно не видел лица девочки из-за листа.
– Я не понимаю, что тут написано, – тихо сказала Фели, – но знаю того, кто точно поймет.
Лист развернул записку к себе и, вглядевшись в знаки, мучительно застонал. Он тоже знает того, кто сможет прочитать это послание.
Патрик.
Лист носился по кухне и сносил на своем пути все, как цунами. Он протягивал свои руки до всего, что можно съесть, и пожирал это с той всеядностью, что и море. Увлеченный своим праведным гневом, мальчик даже не заметил, как съел три пирожка с яйцом и шпинатом, которые так любит почтмейстер, но так ненавидят мальчишки.
– Нет! Ну что за несправедливость! Почему именно он?! – Лист остановился перед Фели и несильно встряхнул её, за что тут же получил деревянной ложкой по лбу. – Я мог бы подойти к кому угодно! Да хоть к Безмозглому Рати, от которого воняет, как от помойной крысы, но нет!
Лист сделал еще один круг по кухне, выхватил из рук Фели яблоко и убежал к себе домой, даже не попрощавшись. А, нет! Вот вдалеке раздался звонкий голос Листа: «До скорого, Фели! Я приду к тебе после ужина!».
– Мальчишки…
И улыбнулась так, как улыбаются только девочки, понимающие все на свете, но терпеливо ждущие, когда это поймут и мальчики.
-
-
02.12.2014 в 00:59Как Лист и обещал, он зашел за Фели сразу же после ужина. Не успели они с женой почтмейстера убрать все со стола, а он уже тут как тут. Шустро покидал все вещи девочки в корзину и, скороговоркой прокричав «досвиданиямистеримиссиспочтмейстер», потянул Фели в сторону утеса.
Они направились к своему излюбленному месту под старым буком, который не раз и не два защищал их и от палящего солнца, и от дождя, а один раз и от Старого Ворчуна, сыпавшего им вслед проклятья за то, что они украли у него парочку груш.
–…и тут я понимаю, что эта рыба просто огромная, с мою руку! Нет, Фели, я серьезно! Вот прямо от кончиков пальцев и до… Да вы, должно быть, шутите! – Лист протяжно застонал в небо и даже ударил со злости воздух.
Под деревом уже сидел не кто иной, как Патрик.
Патрик, которого за сегодняшний день было и так слишком много.
– Что ты тут забыл?! Это наше место! – Лист подскочил и вздернул Патрика на ноги так резво, как будто и не был на полторы головы ниже его.
– Вот именно, что наше. – Патрик чуть махнул головой в сторону бука, на котором было вырезано «ЛФП».
И Лист, и Фели синхронно повернулись к свидетельству их общей крепкой дружбы и так же синхронно тяжко выдохнули. Лист – из-за того, что не зачеркнул букву «П», в глубине души все еще надеясь вернуть прежние отношения со своим другом. Фели – потому что мальчишки оставались мальчишками в любом возрасте, и если они решили быть врагами, то они будут всеми силами поддерживать вражду, порой не до конца понимания зачем она им.
– И вообще, я не к тебе пришел. У меня дело к Фели.
Патрик разжал пальцы Листа, все еще удерживающие его за ворот футболки, и потянулся к своему рюкзаку.
– Сегодня, когда рыбачил, нашел в море одну штуку и сразу подумал, что она тебе приглянется. – Фели переглянулась с Листом и увидела в его глазах отражение собственного любопытства. Что если Патрик тоже нашел бутылку?
Но нет, это была не бутылка и, тут же потеряв интерес к происходящему, Лист зарылся в корзинку Фели в поисках чего-нибудь вкусненького. Девочка же, наоборот, только развеселилась, потому что Патрик достал из рюкзака большую, с её ладонь, фиолетовую стекляшку, которая вся светилась и переливалась в лучах закатного солнца.
– Ох, Патрик! Она такая красивая! – Фели тут же принялась крутить и вертеть в руках свою новую любимицу и была так счастлива, что решила не обращать внимания на то, как Лист с набитым ртом передразнивает её.
Но это не оставил без внимания Патрик, который самодовольно перевел взгляд на Листа, а потом не выдержал и рассмеялся. Ну а как не смеяться, когда насупленный и бормочущий себе под нос различные проклятья Лист был полностью перепачкан в сладкой пудре, которой Фели от души посыпала яблочные пирожки. Патрик, все так же смеясь, накинулся на Листа и начал вытирать его испачканные щеки.
Фели все крутила стекляшку и так, и эдак, наслаждаясь тем, как разноцветные зайчики играют в начавшей едва заметно желтеть листве старого бука. А за её спиной носились друг за другом Лист и Патрик, которые уже и забыли, что были врагами. Да и не были они ими никогда, они просто были мальчишками, которые ссорятся и мирятся по сто раз на дню, но всегда остаются лучшими друзьями.
Солнце уже давно улеглось спать, когда Лист и Патрик наигрались вдоволь - для себя они, конечно же, называли это «дракой», но Фели была уверена, что это были именно игры. Точно так же копошились в деревянном ящике совсем маленькие щеночки. Мальчики растянулись на еще зеленой траве, раскинули руки и ноги во все стороны и оба удовлетворенно засопели. Фели потянулась к своей корзинке, чтобы достать бутылку с морсом, который она сегодня сварила, но вместо нее достала бутылку с посланием.
Она совсем о ней забыла!
– Патрик! Патрик! – она растормошила уже задремавшего мальчика и затрясла перед его лицом бутылкой.
От её громкого голоса проснулся и Лист, который тут же возбужденно запрыгал вокруг Патрика, пытаясь рассказать, как нашел эту бутылку и как он прибежал к ней с Фели, чтобы она прочитала, что там, но она не смогла, потому что записка была написана на другом языке – на языке Патрика. И вот теперь он должен прочитать, что там. Он же может? Ведь может же?
Патрик, еще немного сонный, не до конца понимал, что происходит и что ему пытается рассказать Лист, и автоматически взял в руки записку и развернул её. Сон как рукой сняло. Родные буквы! Он не видел их так долго. Они с отцом сразу же научились языку местных жителей, а в горах у них не осталось никого, кто мог бы написать им хоть какое-нибудь крошечное письмо. Патрик держал в руках лист и все не мог унять радости, которая буквально раздирала его изнутри. Наконец, когда ему удалось сосредоточиться и прочитать послание, он не поверил своим глазам и прочитал его еще раз. А потом еще раз, потому что это просто не могло быть правдой!
Лист и Фели взволнованно следили за лицом Патрика. Он казался чем-то сильно обеспокоенным и даже чуточку напуганным. Фели взяла Листа за руку и из-за собственного тревожного состояния не заметила, что и мальчика потряхивает не меньше, чем её саму.
– Ну что? Что там написано? – Лист хотел закричать, чтобы его голос разорвал окружающую их тишину, но смог только хрипло прошептать.
Патрик резко перестал вчитываться в строчки, поднял взгляд на Листа и долго на него смотрел. Так внимательно, что Лист провел рукой по своему лицу, как будто хотел стряхнуть с себя этот ощупывающий взгляд.
– Нам нужно… – голос отказал Патрику. Он судорожно сглотнул и попытался еще раз. – Нам нужно сейчас же уплывать.
-
-
02.12.2014 в 00:59Страх холодил ноги, но вместе с этим Фели чувствовала, как её сердце бьется в груди будто обезумившее, и что-то ей подсказывало, что не только от страха. Азарт лишил девочку воздуха еще утром, когда Лист выскочил перед её лицом. Жажда приключений сжала её в объятиях таких сильных, что кости даже не потрудились затрещать - они смирились со своей участью быть сломанными под тяжестью таких эмоций. Будущие приключения яркими всполохами появлялись на её веках, стоило только закрыть глаза. Фели боялась неизвестности, но вместе с тем ей хотелось эту неизвестность изучить со всех сторон, повертеть в руках, попробовать на вкус, взглянуть через нее на солнце, как она делала со своими стеклышками.
Словно голос отца, затихая вдали,
На рассвете в бой
Идут моряки…
Слова старой песни слетели с губ Фели быстрее, чем она успела это осознать. Лист и Патрик синхронно повернулись к ней с едва заметной улыбкой на губах. Пока они собирали вещи, оба пытались придумать, как уговорить девочку остаться дома, потому что это приключение обещало быть не таким безобидным, как все предыдущие. Но если Фели решила, что она поплывет с ними, то уже ничто не могло изменить её решения. «Любителей Фантастических Приключений» ждет одна из самых опасных вылазок за всю их историю, но если они вместе, то все непременно закончится хорошо.
– Надеюсь, ты уже достаточно приноровился плыть в ночи, – проговорил Патрик, пока отвязывал канат, удерживающий лодку у пристани.
– Я тоже на это надеюсь.
-
-
02.12.2014 в 01:01Мирный сон рыбаков уже давно подошел к концу. Их жены наконец спокойно вздохнули и попытались уснуть, когда надоедливый храп перестал сотрясать стены дома.
Новый день вступал в свои законные права, но пока не особо радовал. Все вокруг было укутано туманом. Создавалось ощущение, что люди ходили между развешенного кристально белого белья, через которое ничего не видно. Рыбаки отплыли позже обычного, надеясь, что погода прояснится, но казалось, туман становился только гуще. В такую погоду отплывать далеко от берега было себе дороже, но они не боялись черноты моря, так что белизна окружающего мира вызывала у них только легкое чувства недовольства и не более.
Когда рыбаки скрылись в тумане, будто проглоченные огромным монстром, к пирсу пристала лодка. Её бока были изувечены глубокими царапинами. В некоторых местах казалось, что кто-то пытался её прогрызть, а в некоторых кому-то это удалось.
Патрик свалился на пристань и, поймав кинутый Фели канат, попытался хоть как-то его привязать. Ладони мальчика были стерты в кровь, но он единственный мог справиться с тросом. Израненные маленькими стеклышками руки Фели не справились бы с этим заданием, даже при всем её желании.
Патрик придержал Фели, когда она спрыгивала с лодки. Он задержал её в своих объятиях и отпустил только тогда, когда почувствовал как долго и измученно девочка выдохнула ему в грудь. Еще прошлым утром он хотел казаться старше и злобно подшучивал над Листом, а сейчас его повзрослевшие глаза сурово вглядывались в туманную завесу, и от их взора ни одно морское чудовище не смогло бы укрыться.
– Патрик, – низкий голос Фели вдруг взмыл вверх и стал тоненьким-тоненьким, – он же вернется к нам? Ведь вернется?
– Конечно, еще бы он не вернулся, этот неуемный мальчишка! – Патрик накрыл рукой вырезанный на борту лодки четырехлистник. – Нам просто нужно вспомнить, что мы забыли в той Пещере. Просто. Вспомнить.
***
Лист спал. Спал беспокойно, но с каждым поворотом он погружался все глубже в свой сон, будто в зыбучие пески. Ему снились разрисованные стены водной пещеры, отвесные обрывы с изголодавшейся бездной. Под его веками проносились лица: изломанное в крике лицо Фели и наполненное болью Патрика. Во сне его легкие наполнялись водой, и он не мог продохнуть, а когда в следующее мгновение пещера озарилась светом разноцветных стеклышек Фели, то он уже не мог выдохнуть от восхищения.
Лист видел сон о том, как однажды в море он нашел бутылку с посланием, как не доверял ей и не хотел брать с собой, но потом любопытство взяло над ним верх. Ему снились всего те несколько строчек, что были в записке. И он знал, что для того, чтобы проснуться ему нужно вспомнить значение этих строк:
«Мои дорогие «Любители Фантастических Приключений», как много вы знаете о приключениях и как часто вы оказались в местах поистине фантастических? Если вы с ходу можете ответить на оба этих вопроса, то смело выкидывайте бутылку в море. Но если вы хоть на секундочку призадумались, то я с большим нетерпением жду вас в Пещере. Да-да, в той самой Пещере. Поверьте, я покажу вам ответ на оба вопроса, а может быть, даже на парочку дополнительных.
Вечно ваш,
Лист»
А.