Задание
А.
А.
***
В момент перед тем, как ты узнаешь что-то личное о человеке, который тебе важен, ты будто стоишь на пирсе за секунду до прыжка. Немного страшно, но интересно и волнующе. Чем важнее это личное, чем дольше человек собирается с мыслями и бродит из угла в угол, тем выше пирс и тем глубже дно – тем сильнее ты осознаешь, что прыгать не стоит – и тем сильнее тебе хочется это сделать.
Если человек хочет рассказать вам секрет, для полноты картины не хватает надвигающегося шторма и волн, которые еще чуть-чуть и накроют пирс.
Секрет – настоящий, всамделишный, тот, который взаправду – лишает детства. В первый раз у меня появился секрет лет в двенадцать – до этого в моей детской жизни не было информации, которую нельзя рассказать никому. Нельзя рассказать никому.
И самым паршивым – тогда-то в моей жизни и появилось это шершавое и колючее слово, вмещающее в себя целое мироощущение – самым паршивым было то, что секрет был даже не мой. По идее я даже не должна была чувствовать себя плохо (раздавленно? угнетенно? давайте просто закрепим за этим текстом слово «паршиво».) По идее. Стоит ли говорить, как я себя чувствовала?
В момент, когда тебе рассказывают секрет, ты оказываешься под водой. Если это первый секрет в твоей жизни – картинка: ты оказываешься в темном мутно-зеленом пространстве, окружающем тебя со всех сторон, так что не ясно, где дно, а где поверхность. А еще ты не знаешь, что делать, потому что, прежде чем прыгнуть с пирса в бушующие волны, ты даже не потрудился научиться плавать.
И волнение, подталкивающее в спину озорным «ты лучше узнаешь дорогого тебе человека» там, на пирсе, перерастает в панический страх, что ты не сможешь выбраться из его, чужого тебе, мира, из его воспоминаний, его комплексов и его тайн. Что все это темное и страшное станет частью тебя. И, несмотря на всю любовь, в этот момент тебе не терпится поскорее вылезти из воды, отдышаться и выплюнуть из себя все до последней капельки.
Но вы же помните про волны высотою с пару первых ступенек, правда?
Когда мне было лет десять, я отдыхала с сестрой и ее родителями на море, и мы очень любили прыгать с пирса. Даже намечающийся шторм нас не мог остановить – поэтому я прекрасно представляю, что значит вылезать из воды на покрытый водорослями камень, когда волны смахивают тебя с него, как пылинку. В какой-то момент ты начинаешь задыхаться, выбиваешься из сил и понимаешь, что этот момент останется с тобой навсегда – так же, как с тобой навсегда останется чужой секрет, камнем повисший на душе и на шее.
Потом ты узнаешь еще много чужих секретов и привыкнешь к великой мудрости поговорки «меньше знаешь – крепче спишь». И да, будет неприятно и тяжело, а в груди тесно, будет жалко и горько, но к этому тоже можно привыкнуть. Самым паршивым – тем, к чему привыкнуть сложнее всего – будет понимание того, что никто не виноват. Секреты того, кто создал темную, волнующуюся мутно-зеленую стихию в чужой душе – такие же темные и волнующиеся, и с каждым таким секретом ты будешь узнавать все больше и больше об этой марианской впадине человечества. Ей нет предела. Она образовалась века назад, еще до того, как родились все родственники того, в чей секрет ты сегодня нырнул – и еще века будет расти и расти без конца.
Нырять в чужие секреты – в чужие моря – волнующе и страшно. Но на свете нет ни одного человека, который не хотел бы увидеть море, которого бы не потрясла его великая сила.
В страхе нет ничего постыдного. Главное – все же рискнуть и окунуться в чужие волны – ведь порой остаться одному в своих намного страшнее.
П.
Если человек хочет рассказать вам секрет, для полноты картины не хватает надвигающегося шторма и волн, которые еще чуть-чуть и накроют пирс.
Секрет – настоящий, всамделишный, тот, который взаправду – лишает детства. В первый раз у меня появился секрет лет в двенадцать – до этого в моей детской жизни не было информации, которую нельзя рассказать никому. Нельзя рассказать никому.
И самым паршивым – тогда-то в моей жизни и появилось это шершавое и колючее слово, вмещающее в себя целое мироощущение – самым паршивым было то, что секрет был даже не мой. По идее я даже не должна была чувствовать себя плохо (раздавленно? угнетенно? давайте просто закрепим за этим текстом слово «паршиво».) По идее. Стоит ли говорить, как я себя чувствовала?
В момент, когда тебе рассказывают секрет, ты оказываешься под водой. Если это первый секрет в твоей жизни – картинка: ты оказываешься в темном мутно-зеленом пространстве, окружающем тебя со всех сторон, так что не ясно, где дно, а где поверхность. А еще ты не знаешь, что делать, потому что, прежде чем прыгнуть с пирса в бушующие волны, ты даже не потрудился научиться плавать.
И волнение, подталкивающее в спину озорным «ты лучше узнаешь дорогого тебе человека» там, на пирсе, перерастает в панический страх, что ты не сможешь выбраться из его, чужого тебе, мира, из его воспоминаний, его комплексов и его тайн. Что все это темное и страшное станет частью тебя. И, несмотря на всю любовь, в этот момент тебе не терпится поскорее вылезти из воды, отдышаться и выплюнуть из себя все до последней капельки.
Но вы же помните про волны высотою с пару первых ступенек, правда?
Когда мне было лет десять, я отдыхала с сестрой и ее родителями на море, и мы очень любили прыгать с пирса. Даже намечающийся шторм нас не мог остановить – поэтому я прекрасно представляю, что значит вылезать из воды на покрытый водорослями камень, когда волны смахивают тебя с него, как пылинку. В какой-то момент ты начинаешь задыхаться, выбиваешься из сил и понимаешь, что этот момент останется с тобой навсегда – так же, как с тобой навсегда останется чужой секрет, камнем повисший на душе и на шее.
Потом ты узнаешь еще много чужих секретов и привыкнешь к великой мудрости поговорки «меньше знаешь – крепче спишь». И да, будет неприятно и тяжело, а в груди тесно, будет жалко и горько, но к этому тоже можно привыкнуть. Самым паршивым – тем, к чему привыкнуть сложнее всего – будет понимание того, что никто не виноват. Секреты того, кто создал темную, волнующуюся мутно-зеленую стихию в чужой душе – такие же темные и волнующиеся, и с каждым таким секретом ты будешь узнавать все больше и больше об этой марианской впадине человечества. Ей нет предела. Она образовалась века назад, еще до того, как родились все родственники того, в чей секрет ты сегодня нырнул – и еще века будет расти и расти без конца.
Нырять в чужие секреты – в чужие моря – волнующе и страшно. Но на свете нет ни одного человека, который не хотел бы увидеть море, которого бы не потрясла его великая сила.
В страхе нет ничего постыдного. Главное – все же рискнуть и окунуться в чужие волны – ведь порой остаться одному в своих намного страшнее.
П.